Он был удивительно спокоен. То ли потому, что работа эта, разделка туши, была привычной – Васген любил, а главное – умел, готовить шашлык для друзей, то ли потому, что, как он сам себя убедил, ничего особенного он сейчас не делал. И пусть обычно у него в гостях, у мангала, за столом, сидят его двоюродный брат Ашот и русский друг, Андрей, а сегодня не будет никого – это ничего не меняет: дело должно быть сделано, и лишние эмоции совершенно ни к чему...
Развод был остро-бурным, хотя родители и пытались как-то оградить Дениса от собственных переживаний. Но что-то пошло не так, и Дэн понял, что мир этот не только несовершенен – он ещё и создан для того, чтобы издеваться над ним, всячески демонстрируя его ущербность. А самым большим издевательством были сверстники, дети, с которыми он общался в саду, которые каждый день с завидной настойчивостью рассказывали ему о своих мамах и папах. Сначала его это доводило до слёз, потом, позже, стало раздражать, и он регулярно поколачивал Серёжек и Антошек, которые проводили выходные не с мамой и не с папой, а с мамой и папой...
А потом родители внезапно, с его точки зрения, опять сошлись и стали жить вместе. В их отношениях наступила вторая весна, а Денис слушал, как они ебутся за стеной, и испытывал странное возбуждение, граничащее с ненавистью, или ненависть, перерастающую в сексуальное возбуждение. Ощущение это останется у него на всю жизнь – ненависть и эрекция при виде семейной пары. В особенности – семейной пары с ребёнком, с маленьким мальчиком...
Родня пошумела-пошумела, а потом затихла: в конце концов, именно он был сейчас старшим мужчиной, пусть не по возрасту – дядья все были старше, но по своему статусу кормильца, мужчины, который не только зацепился, но и выстроил свою небольшую, но весьма прибыльную империю. Сначала – шашлычную, потом – овощную, и, наконец, асфальтовую: его контора регулярно выигрывала тендеры и не испытывала в недостатках заказов правительства Москвы на выполнение дорожно-ремонтных работ, а земляки, составлявшие основу штата, работали на совесть, как, наверное, могут работать на строительстве только армяне.
Да и Милана, в полном соответствии со своим именем девушка милая, всем полюбилась и прочно вошла в некогда кавказскую, а теперь московскую семью. Родившийся чуть позже сын, названный Аракелом, в честь деда, окончательно примирил родню с невесткой.
Истовый дворянин, Денис остро реагировал на насмешки над своим «дворянством», хотя в генеалогическом древе русской царской семьи и не было никаких упоминаний о роде Хомяковых. Горчаковы там числились, а вот Хомяковы – нет. Впрочем, для такого человека даже то, что жена предка, крестьянина по прозвищу Хомяк, Хомячиха, работала служанкой в доме по соседству с домом, где останавливался кто-то «из графьёв» переночевать, уже служило очень весомым свидетельством благородства рода.
Исполняя свой дворянский долг перед отчизной, Денис постукивал в ФСБ на министерских работников, получал вторую зарплату и прожил бы свою жизнь, в общем, неплохо, если бы не его дурная страсть. Страсть к замужним женщинам с детьми. Страсть, которая не подпадала под статьи всеми чтимого Уголовного Кодекса. Страсть, которая проходила, как только семья оказывалась разрушенной.
Поэтому, когда Милана объявила ему, что встретила другого мужчину и уходит, это было для Васгена как удар обухом по голове. А Милана собрала минимум вещей, прихватила маленького Аракела и уехала. К маме. Васген сам "проводил" её на машине на другой конец города - Милана ещё не оченьуверенно водила автомобиль.
Напоследок, из нервного прощания, он узнал, что уходит она не к кому-то, а от него, тупого и бесчувственного чурбана, который полностью поглощён своим бизнесом и не уделяет должного внимания ей, красавице-жене, согласившейся выйти замуж за армяшку, держит её в чёрном теле, и вообще, существуют мужчины более достойные, вот, например, её знакомый, Денис... Собственно, именно в этот момент Васгену и стало всё понятно.
Несколько дней ушло на то,чтобы убедиться в правильности сделанного вывода, ещё пару дней - на то, чтобы узнать, где живёт этот Денис. А дальше...
А дальше по указанному адресу поехали его двоюродные братья, Арсен и Грачик, которые должны были провести горецко-кавказскую разъяснительную работу среди Дениса. И вернулись они не только не сделав этого, но и пребывая в немалом шоке. На квартире Денис оказался не один, у него была Милана, которая... собой загородила Дениса от двоих небритых горцев с горящими глазами.
Васген сдался. Он сам подал на развод, отстегнул Милане приличную долю имущества, единственное, что отказался делить - бизнес. Впрочем, Милана и не настаивала: окрылённая любовью, она видела своё радужное будущее с блистательным и обходительным мужчиной, да, к тому же, с его слов, благородного происхождения. Которое - будущее -, впрочем, и завершилось аккурат через неделю после того, как судебное решение о разводе вступило в силу. Денис ещё несколько раз появился на её горизонте, после чего исчез уже окончательно.
А через два дня он опять встретил эту девушку. Только она была с другим мужчиной, и взгляд её не сиял, как пару дней назад. Они сидели за соседним столиком кафе, и, прислушавшись к разговору, Васген вдруг ясно понял, что именно этот парень с заплаканными красными глазами - её муж. А девушка была холодна, и из обрывков разговора он услышал главное. Имя. Денис.
...
Васген ещё раз провёл по лезвию топора точильным бруском, вернулся к колоде и занялся самой трудоёмкой частью сегодняшнего дела: надо было разбить череп, иначе весело похрюкивающие в загоне, специально пару дней уже не кормленные свиньи, не смогут его сожрать. На душе у него было радостно и светло от хорошо сделанной работы.